Как Хэмилтон упустил шанс сделать Ф1 лучше.

Помните историю зайчиков? На пресс-конференции перед началом Гран При Японии Льюис Хэмилтон сидел на первом ряду со своим смартфоном, пририсовывал ушки то себе, то Карлосу Сайнсу в Snapchat. Вопросы не слушал, а одного из журналистов отправил за ответом подальше – к себе в инстаграм.

Получился если и не скандал, то оживленная дискуссия. Льюиса критиковали за неуважение к прессе и болельщикам. Но сам он пошел дальше, покинув затем и традиционную пресс-конференцию Mercedes после квалификации – отметив, что испытывает уважение далеко не ко всем представителям прессы, а потому не собирается с ними общаться.

«Думаю, больше на ваших лицах не будет улыбок, – сказал он. – Я решил, что здесь не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы». И был таков.

Получилось, по крайней мере, эффектно. А уж разговоров было… Кто-то продолжил костерить Льюиса, кто-то – напротив, поддержал, предположив, что Хэмилтон готов пойти против системы до конца и попробовать ее изменить. Ведь изменить ее действительно стоило бы.

«У вас десять минут»
Это надо видеть. Расписания членов команд Формулы 1 – это в определенном смысле произведение искусства. Распечатки таблиц с графиком мероприятий для пилотов, которые постоянно носят с собой закрепленные за гонщиками представители пресс-служб, поражают плотностью и разнообразием оттенков. Различные цвета предназначены для разного рода категорий. Брифинги с инженерами чаще всего обозначены красным – их пропускать нельзя. Другие цвета – для прогулок по трассе, спонсорских мероприятий, автограф-сессий и так далее и тому подобное.

По четвергам – традиционным для уик-эндов Ф1 медиа-дням – в расписании пилотов плотно утрамбованы интервью. Обычно это общая встреча с прессой, открытая для посещений представителями всех аккредитованных СМИ, и четыре-пять «эксклюзивных». По десять минут каждое. В лучшем случае – пятнадцать.

У журналистов расписание чуть менее красочное, но тоже соткано из таких вот десятиминуток: в 12:45 – к Пересу, в 13:10 – к Эрикссону, 13:25 – «эксклюзив» с Магнуссеном, 14:00 – к Кими, в 15:00 – официальная пресс-конференция.

Интервью длиной в десять минут не кажутся странными, наверное, уже в силу привычки, но на самом деле – это, конечно, не интервью.

Хорошо, если вы с пилотом знакомы. Но даже в этом случае пара минут уходит на то, чтобы понять, в каком настроении тебе «достался» гонщик. Порой семи-восьми хватает только на то, чтобы он, наконец, откинулся на спинку стула или засмеялся – и дал тебе какую-нибудь хорошую цитату для заголовка. Но это всё равно не избавит тебя от ощущения, что собеседник – на работе. Которую не очень любит.

У многих журналистов есть свои приемы – один коллега рассказывал мне, что сразу пытается разбудить собеседника каким-нибудь необычным и обязательно смешным вопросом. Потому что порой они действительно почти засыпают во время таких марафонов из трех-четырех десятиминуток подряд, и если тебе не повезло, на тебя может смотреть лишь козырек кепки.

«Последний вопрос»
Самое главное – все всё понимают. Даже пресс-службы. Но у них есть расписание и задачи. В конце концов, время пилота надо распределить таким образом, чтобы вышедших материалов в прессе получилось больше. Да и из десяти минут порой получаются очень даже неплохие интервью. Хотя лучше, конечно, если бы таких минут было двадцать.

В Абу-Даби у нас с Роберто Кинкеро из итальянской редакции получился неплохой разговор с Робом Смедли. Но он разговорился только после десяти минут, когда позади и были подведение итогов сезона, и «шинные» проблемы Williams, и тесты. Девушка Келли из пресс-службы накинула пять лишних минут, когда мы перешли к главному – тому, зачем, собственно, пришли. Проводам Фелипе Массы.

Сразу Роб, конечно, так откровенничать бы не стал, но после десяти минут всё было уже как надо. Но едва дело дошло до Хоккенхайма и «Фернандо быстрее тебя», Келли сказала: «Последний вопрос», – и тут, надо сказать, к ней вообще не может быть претензий. Потому что у нее расписание, а у Смедли – брифинг. Но Роб продолжал говорить и говорить, и Келли пришлось повторить эту фразу еще четыре раза. Когда мы перевалили за 20 минут, сдвигать в расписании оказалось уже нечего. Но даже Робу хотелось продолжать. «Если бы у тебя был еще один последний вопрос, каким бы он был?» – смеясь спросил он у меня, заставив Келли закатить глаза…

В Формуле 1 на самом деле работают нормальные люди. Даже те, которые сидят в кокпитах. Просто и им сложно показать свой характер за 10 минут. Вы и сами не будете выворачивать душу наизнанку первому встречному – пусть даже с диктофоном. То есть – тем более с диктофоном.

Самое смешное, что это понимают даже в командах, всё-таки стараясь показать журналистам, что их гонщики – тоже живые люди. Некоторые специально организуют мероприятия без диктофонов. В прошлом году в Барселоне, например, мы ужинали с одним из пилотов: он один, без представителей пресс-службы, и трое нас – журналистов с Motorsport.com. Просто так – ужинали, болтали.

Оказалось – вы не поверите, нормальный человек. Это было чертовски интересно и местами даже очень смешно. Он рассказывал, например, о том, что на самом деле творилось на встрече пилотов с Pirelli прошлой зимой в Италии. Или о том, как во время тренировки пробовал засовывать пленку от визора под специальную накладку на комбинезоне – была у FIA, если помните, такая инициатива. Но здесь придется без подробностей. Потому что о чем-то пилоты условились не посвящать прессу с поставщиком шин, о чем-то еще – с Чарли Уайтингом, о чем-то – сами по себе, в GPDA.

Мы тогда спросили, каково это – раздавать десятиминутные интервью по четвергам. «Честно? – улыбнулся он. – Ты просто заранее знаешь, что отвечать, а совсем уж неожиданных вопросов нет. Каждый четверг у нас проходит часовая встреча с людьми из пресс-службы и отдела маркетинга, на которой обсуждается, о чем мы можем говорить, а о чем нет. Дальше уже просто отвечаешь на автомате».

И пилот, и немножечко сапер
Открытые брифинги с прессой – это порой еще более странное действо. Современный мир диктует свои законы. Теперь и в журналистике о Формуле 1 главное – скорость. Бывает, что на пилота по ходу таких интервью не смотрит вообще никто. Представьте – приходят человек двадцать, все с блокнотами, делают пометки прямо по ходу встречи и периодически нажимают кнопки на диктофонах. Так просто удобнее: на современных устройствах есть специальная функция – можно поставить метку, чтобы сразу потом перейти к расшифровке наиболее интересного фрагмента.

Еще один пилот рассказывал: «Я говорю, все вокруг записывают, и вдруг разом потянулись к диктофонам... Вида не подаешь, но про себя думаешь: "Черт возьми, да что я такого сказал-то?"».

Я и сам так делаю. Поставишь отметку – запишешь: «3:20 – сказал "shit"», – и подчеркнешь еще два раза. Сидишь – и уже думаешь над заголовком.

В общем, не интервью и даже не пресс-конференция, а минное поле. Вроде и на вопросы ответить надо, но желательно так, чтобы никого не задеть, никого не огорчить и не расстроить – ни команду, ни Чарли, ни GPDA, ни Pirelli.

Выход один – притвориться роботом.

Задача для Liberty Media
Есть один момент, который мне всё сложнее понимать. Почему медиа-день в Формуле 1 назначен именно на четверг? Мало того, что у пилотов есть рамки, но ведь они есть и у журналистов. Вот, например, побеседовали вы в четверг с пилотом, у которого черная полоса, придумали сохранить материал «на следующую неделю», а в воскресенье он взял и поднялся на подиум. «Вот блин, – думаете вы. – Теперь только в корзину».

Может лучше приводить пилотов всех разом в пресс-центр по понедельникам? И так чтобы без расписания?

Само собой, журналистику бесповоротно изменил интернет. Любая яркая цитата теперь обречена на то, чтобы ее разнесло по сети, кое-где – и без контекста. Но с этим, наверное, уже просто пора смириться. В любом случае, как бы странно это ни звучало, одна из главных проблем Формулы 1 сейчас – это как раз десятиминутные интервью. Пусть их лучше будет меньше, но, может быть, в них появится хотя бы какой-нибудь смысл...

Льюис Хэмилтон – наверное, единственный пилот в современной Ф1, который мог бы начать строить свои взаимоотношения с прессой лично. Пусть даже общаясь только со «своими» журналистами, но общаясь по-настоящему – не включая робота.

В пелотоне вряд ли сейчас найдется другой пилот, который мог бы просто «забить» на официальные пресс-конференции и медиа-брифинги команды, и начать говорить так, как только он сам считает нужным. И только тогда, когда считает нужным сам. Но после Гран При Японии – и, надо полагать, дискуссий с руководством, Льюис бунтовать перестал. И командных пресс-конференций после этого больше не пропускал.

Если в Liberty Media действительно планируют изменить Ф1, то начать можно как раз с собственного профиля – медийной составляющей. Коммерческие контракты с командами всё равно до 2020 года не переделать, а Manor уже не спасти. У меня нет рецепта (иначе я бы уже работал с Чейзом Кэри), но с принудительной роботизацией гонщиков пора что-то сделать. И желательно поскорее.

http://ru.motorsport.com/f1/news/mnenie-kak-khemilton-upustil-shans-sdelat-f1-luchshe-869467/